Как я провёл лето.

Тем летом я решил не ехать в деревню. Делать там было попросту нечего, потому как двоюродного брата и его друзей одного за другим позабирали в армию. Гораздо разумней было остаться в Москве или съездить на юг. А поскольку денег на юга не было, то и выбора у меня не оставалось. Какие-то поездки куда-то мне вообще не грозят, пока сам на них не заработаю – я ведь из такого типа семьи, где отец и мать всю жизнь работали на государство, а оно стабильно платило им лозунгами вместо материальных благ, где приходится выбирать между ремонтом квартиры, полученной в 35 лет, и покупкой подержанного автомобиля, где и после известного развала всего и вся родители, вместо проявления предприимчивости ничего не поменяли в своей жизни. Наверное, потому что не было у них этой предприимчивости. Я не обижаюсь и не злюсь, но иногда бывает немного завидно, что какой-нибудь 18-летний вафел гоняет с ветерком на красном спортивном автомобиле, а ты вынужден пилить куда-то жарким летним днём на автобусе. С другой стороны, есть стимул чего-то добиваться. Как говорит отец – логика успеха одна – берёшь лопату и копаешь. В чём-то он прав, а в чём-то и нет, потому что копают не только котлованы для фундамента, но и траншеи с могилами.
В общем, честная жизнь в нашей стране – это трудовой подвиг, в подтверждение чего я и остался в Москве, устроившись на работу. На работе, как водится, была сама работа – ходить по магазинам и выставлять на полки бутылки вина, дабы первые не пустовали, начальник – хороший, коллеги – весёлые, секретарша – красивая, зарплата – небольшая.
Секретарша и её грудь запомнились мне особенно – я проходил у неё собеседование. Она задавала мне какие-то скучные вопросы, на которые я с улыбкой отвечал, пялясь при этом в разрез её кофточки. В итоге она не выдержала, грозно посмотрела на меня и поправила кофту. Я улыбнулся и на это. Кстати, через две недели она куда-то пропала и больше я её не видел. Может быть, она взяла отпуск и уехала со своим хахалем на море. А может мучительно сдохла от рака.
Через месяц перестал появляться там и я – уволился, потому как скоро был сентябрь, а значит и учёба – уже 5-й курс (а ведь недавно только школу заканчивали!). От работы остались воспоминания. Собственно о самой работе – класть на всё, как только появится возможность, о начальнике – редкостном говнюке, коллегах – скучных и серых и секретарше – красивой. А ещё осталась последняя зарплата, на одну половину которой я купил себе новый мобильник, а на другую – на неделю ушёл в запой, то ли потому что меня бросила любимая девушка, то ли потому что мне просто хотелось выпить.
Как раз на эту неделю к нам в гости приехали какие-то родственники, которых я терпеть не могу, как впрочем, и остальных, кроме бабушки и дяди с тётей. Был ещё дед по отцовской линии – вообще самый лучший человек, которого я когда-либо встречал, но уже пять лет как умер. Так вот эти родственники, наверное опупели от меня – всю неделю я посерёд ночи заваливался домой в говно пьяным и громко стучал дверьми и сковородками. И даже не было стыдно за это, даже наоборот – забавляло.
Вообще, если постараться, то можно вспомнить из этого лета немало смешных историй. Например, утонул один наркоман с соседнего двора. Сначала говорили, что он полез спасать тонущую собачку, а потом выяснилось, что на самом деле этот товарищ обширялся со своими друзьями, они взяли водки и пошли купаться. Капитула (так звали нарика) нырнул и не всплыл, а друзья допили водку и пошли домой спать.
Мы тоже немного наркоманили – травкой баловались. Забавная штука – таких идиотских разговоров как у накурившихся больше нигде не услышишь. Рассказываешь какие-то бестолковые истории и гогочешь над ними. И чем абсурднее история – тем смешнее. Рассказывать у меня, кстати, очень неплохо получалось. А когда отпускает, тогда хочется чего-нибудь сладкого покушать. Смешно наверное со стороны смотреть как заходят в магазин четыре здоровых лба, кабана можно сказать, и начинают выбирать чупа-чупсы и шоколадки, споря при этом что вкуснее. Потом, правда, надоела эта наркомания – быть мудаком, пусть и временно, надоедает.
А вот ещё история. Девок встретили, старых знакомых. Коньяку с ними выпили. Я к одной клеиться стал, рассказываю ей всякую хрень смешную и несмешную, она смеётся. А мой друг Дима, с ней буквально немного потрепался, причём о какой-то там зубной медтехнике (они оба врачи) и ушёл домой спать. Я с ней один остался, а она мне и говорит: «Мне так Димка понравился!». Представляете, кому-то надо разбиться в лепёшку, чтобы склеить девку, а кому-то достаточно поговорить о бормашинах и свёрлах к ним. «Что делать-то?», - спрашивает она у меня. «А хуй знает» – отвечаю я, - «тебе надо, ты и думай». «Злой ты», - говорит она. В итоге отвёл я её к Димону и домой ушёл, а он её трахнул и ненавязчиво предложил: «Может ты пойдёшь?». Она расплакалась и часа в три ночи попёрлась домой. Правда смешная история?
А одному знакомому – Пискля прозвище, в парке голову проломили. Какие-то хачики к девушке приставали, он вступился – ему и грохнули по черепу то ли бутылкой, то ли камнем. Пискля после этого дурачком стал – ходит теперь по парку, а над ним все смеются. Яркий пример того, что добро всегда побеждает.
В общем скучным выдалось это лето. Кажется, что всё, что случилось вообще никакой смысловой нагрузки не несёт. Случилось и всё. Как будто даже и без причин, и без последствий. Грустно это всё. И весело. И интересно, и неинтересно, и поучительно, и бессмысленно. И завершилось это лето у меня попойкой. Взяли мы с друзьями водки с килькой и гитару, выпили за нас, за учёбу и работу, за девушек (даже за тех, что кинули, подумал я), за удачу, за дружбу, за «нас с вами и хуй с ними», «чтоб жилось, пилось и еблось», снова «за тех сук, без которых никак», и за много всего-всего, хорошего и плохого. А потом пели много и громко разные песни, даже те, которые никогда не знал и не слышал.

 

Июнь 2005